В последние месяцы мы стали свидетелями как ошеломляющего прогресса в борьбе с изменением климата, так и ужасающих признаков угроз, которые мы уже высвободили.
Соединенные Штаты, наконец, заняли лидирующую позицию в климатических действиях, приняв три крупных закона, которые могут стать крупнейшими федеральными инвестициями в климатические технологии и чистую энергетику за всю историю. Страна направит сотни миллиардов долларов в виде федеральных грантов, займов, закупок и налоговых кредитов для ускорения развития ветровой и солнечной энергетики, продаж электромобилей, производства аккумуляторов и внедрения новых методов улавливания, поглощения и хранения углекислого газа.
Тем временем, возобновляемые источники энергии, электромобили и альтернативы мясу становятся конкурентоспособными мейнстримными решениями, активно захватывающими долю рынка. Стоимость строительства крупных солнечных электростанций за последнее десятилетие упала более чем на 80%. Бензиновый Ford F-150 теперь доступен в виде электрического Lightning EV. А вегетарианский бургер Impossible Whopper появился в меню Burger King.
Тысячи корпораций взяли на себя обязательства полностью прекратить выбросы парниковых газов в ближайшие десятилетия, и значительная часть из них уже добилась реальных успехов. Ряд компаний разрабатывает более устойчивые методы производства цемента, удобрений, стали и химикатов. Венчурные капиталисты вкладывают миллиарды долларов в климатические технологии.
Многие другие страны также повысили свои климатические амбиции. ЕС в 2021 году принял закон, обязывающий страны-члены сократить выбросы на 55% к 2030 году и достичь «климатической нейтральности» к 2050 году. Китай, Россия и Саудовская Аравия обязались достичь углеродной нейтральности или чистого нуля выбросов к 2060 году. Индия пообещала сделать это к 2070 году.
Если предположить, что каждая страна выполнит свои последние обязательства в рамках Парижского климатического соглашения, мир будет на пути к потеплению примерно на 2,4 ˚C выше доиндустриального уровня (по сравнению с концом 1800-х годов).
Это слишком много, но немногие ученые теперь предупреждают, что мы катимся к планете с потеплением на 4 ˚C или выше в этом столетии.
Это резкое изменение за те шесть лет, что я освещаю климат и энергетику для издания MIT Technology Review. Но по мере того, как прогнозы использования угля резко падали, ожидания относительно возобновляемых источников энергии росли, а страны принимали все больше климатических мер, наихудшие сценарии стали казаться все менее вероятными. И это очень хорошая новость.
Трагически поздно
Однако по многим другим показателям мы начинаем действовать трагически, катастрофически, непростительно поздно. Пока мы готовимся к более быстрому прогрессу в будущем, самый важный показатель продолжает расти: глобальные выбросы достигли своего самого высокого уровня в 2021 году, поскольку мировая экономика восстанавливалась после пандемийного спада.
Мы еще не знаем, какими будут выбросы в 2022 году, но конфликт на Украине вызвал резкий скачок цен на природный газ, что подтолкнуло спрос на уголь обратно к рекордному уровню, установленному десятилетие назад.
Все это означает, что пока нам удается лишь замедлить темпы ухудшения климата, даже несмотря на то, что мы начинаем осознавать, насколько он опасен. Этим летом и осенью мы стали свидетелями растущего человеческого и экологического ущерба от потепления всего на 1,2 ˚C и наблюдали тревожные признаки того, насколько хуже может стать ситуация.
Наводнение в Пакистане затопило треть страны, унесло жизни более тысячи человек и оставило миллионы без крова после муссонных дождей, которые, по мнению ученых, почти наверняка были усилены изменением климата. В других частях мира пересыхают крупные реки, что угрожает продовольственному и водному обеспечению, а также средствам к существованию фермеров и надежности гидроэнергетики.
Прошедшее лето с его волнами экстремальной жары побило рекорды по всей планете, опалив части Японии, Индии, Китая, Европы и США.
Температура в Лондоне достигла 104 ˚F. В Сакраменто, Калифорния, было зафиксировано 116 ˚F. В Якобададе, Пакистан, ртутный столбик поднялся до 124 ˚F. (Это 40˚ – 51˚ по Цельсию).
Волны жары являются одной из самых смертоносных форм экстремальных погодных явлений, и исследования последовательно показывают, что изменение климата драматически увеличит связанные с этим жертвы по всему миру.
Волны жары стали настолько интенсивными во многих местах из года в год, что ученые с трудом понимают, в полной ли мере наши климатические модели охватывают все задействованные силы и отражают те обжигающие температуры, которые могут возникнуть по мере дальнейшего накопления парниковых газов.
И хотя потепление на 2,4 ˚C, безусловно, лучше ранних опасений о непригодной для жизни Земле, недавние исследования показывают, что даже потепление всего на 1,5 ˚C может начать толкать планету за критические переломные моменты, которые вызовут коллапс экосистем и петли обратной связи, ведущие к еще большему потеплению.
Эти предупреждения вы слышали и раньше, но они заслуживают повторения. Гибель коралловых рифов в океанских водах, которые мы одновременно нагрели, подкислили и загрязнили, уничтожит среду обитания и места нереста для огромной части морских видов. Разрушение полярных ледяных щитов приведет к повышению уровня моря и снижению отражения тепла обратно в космос. Умирающие леса и тающая вечная мерзлота высвободят огромные запасы сильных парниковых газов.
Срочность и обязательство
Так где же все это нас оставляет?
В интернете и в общественном пространстве ведутся бесконечные споры о том, насколько радужными, мрачными или катастрофическими должны быть наши настроения относительно состояния климатических действий и угрозы изменения климата — и будут ли ученые, политики и климатические коммуникаторы мотивировать больше перемен через послания надежды или страха.
Я считаю, что разные люди по-разному реагируют на разную информацию и эмоции. Поэтому наша лучшая стратегия — просто стремиться к истине.
Я вижу очень серьезные риски того, что страны могут отступить от своих обязательств, и опасаюсь, что глобальное потепление может высвободить угрозы, конфликты и хаос, которые во многих местах превзойдут наши способности к адаптации.
Нарастающие и пересекающиеся чрезвычайные ситуации будут напрягать наши ресурсы, отравлять нашу политику и ослаблять нашу готовность оказывать помощь другим. И мы знаем наверняка, что больше всего пострадают самые бедные и наиболее уязвимые регионы, хотя они внесли наименьший вклад в изменение климата.
В ближайшие годы мы увидим больше примеров, подобных Пакистану. Мы также можем стать свидетелями других спиральных трагедий, подобных гражданской войне в Сирии, где засуха, голод и другие экстремальные явления провоцируют конфликты, массовую миграцию, кризисы беженцев и националистические откаты.
Самые бедные будут страдать непропорционально сильно и в более богатых странах, погибая от наводнений, пожаров и тепловых ударов всего в одном доме или на одном квартале от тех, кто останется невредимым.
Поэтому, когда я пристально и честно смотрю на достигнутый прогресс и на ожидаемые страдания, я утверждаю, что превыше всего мы должны ощущать чувство неотложности и ответственности.
Нам еще предстоит сделать очень многое. Полное решение проблемы изменения климата требует не меньше, чем переосмысления основ современного мира: технологий, установок и процессов, с помощью которых мы производим или транспортируем энергию, продовольствие, товары, лекарства и людей.
Но то, что показывают признаки климатического прогресса, это то, что у нас есть технологический потенциал и экономические возможности, чтобы ограничить, насколько нагреется планета.
Поэтому мы должны удвоить усилия по ускорению сокращения выбросов. Мы должны глубоко инвестировать в улучшение наших технологий и активнее добиваться ужесточения целевых показателей и политики. Мы должны понести высокую цену, чтобы защитить граждан от созданных нами дополнительных угроз — будь то строительство береговых укреплений, пересмотр законов о зонировании или просто раздача кондиционеров.
По любому честному подсчету, страны и компании, которые стали самыми богатыми за счет добычи и сжигания ископаемого топлива, теперь также должны серьезные климатические репарации тем, кто наиболее уязвим к последствиям. Эти репарации должны выплачиваться в виде финансирования адаптации к изменению климата, займов на проекты чистой энергетики, прямой помощи, помощи мигрантам и многое другое.
Растущие доказательства того, что мы можем смягчить опасность, что мы можем сделать чистые технологии доступными, что мы можем найти необходимую политическую волю и что мы можем заставить компании действовать даже в отсутствие регулирования, дают нам шаблон для дальнейших действий и ускорения прогресса. Это означает, что мы обязаны делать больше.
