Когда народ мешиков покинул свою прародину Ацтлан, они следовали указаниям бога солнца Уицилопочтли. В 1325 году пророчество бога привело их на солончаковое болото в самой низкой точке Мексиканской долины. «Среди тростников и кустов они заметили орла, сидящего на кактусе и пожирающего змею», — пишет поэт Омеро Аридис. «Это был знак, который они искали, и там, среди соленых и пресных вод лагун, их жрецы приняли владение этим местом, совершив ритуальное погружение в воды».
К моменту прибытия Эрнана Кортеса в 1520 году плавучий город, построенный ими на болотах озера Тескоко, разросся до 200 000 жителей — он был больше, чем столичные города Старого Света Лиссабон или Париж. Город Теночтитлан рос благодаря сложной системе искусственных островов, не похожей ни на что, виденное испанцами, — это был подвиг гидротехники, пионером которого был Несауалькойотль, царь-философ города.
Пять столетий спустя эта озерная система почти исчезла — ее осушили колонисты, которые сровняли с землей Теночтитлан, отвели его притоки для нужд сельского хозяйства и заасфальтировали дно озера, чтобы построить второй по величине мегаполис в Америке: Мехико, где сегодня проживает более 21 миллиона человек.
Сегодня озеро Тескоко потеряло более 95% своей исторической площади. Оно оказалось на грани исчезновения, когда в 2015 году на его высохшем дне началось строительство Международного аэропорта Мехико (NAICM) стоимостью 13 миллиардов долларов. Строительство аэропорта потребовало бы расширения гигантской системы труб, насосов и каналов, которые уже погребли долины озер и рек. Вместо этого, заброшенное высохшее русло Тескоко стало домом для масштабного экологического эксперимента недалеко от самого сердца Мехико.
Через несколько недель после вступления в должность в 2018 году президент Андрес Мануэль Лопес Обрадор привел в ярость международных инвесторов и деловое сообщество Мексики, отменив проект аэропорта, который был завершен примерно на треть. Во время своей предвыборной кампании Лопес Обрадор критиковал руководство проекта за перерасход средств и коррупцию. Затем, на референдуме, инициированном партией Лопеса Обрадора, общественность проголосовала за отмену строительства (хотя критики утверждали, что результаты были нерепрезентативными, поскольку только один из 90 мексиканских избирателей принял участие в голосовании).
Осталось пугающе пустое пространство, превышающее по площади Париж, окруженное разрастающимся Большим Мехико. На этой обширной земле президент постановил создать один из крупнейших городских парков в мире, который он окрестил «новым Теночтитланом». Контролировать будущий Экологический парк озера Тескоко (PELT) он назначил Иньяки Эчеверрию, мексиканского архитектора и ландшафтного дизайнера, который более двух десятилетий выступал за восстановление этой территории.
Видение Эчеверрии для парка является частью волны проектов, которые опровергают традиционную цель восстановления экосистемы: возврат экосистем в состояние, предшествовавшее их повреждению человеком. Вместо того чтобы пытаться повернуть время вспять, Эчеверрия создает искусственное водно-болотное угодье, цель которого — трансформировать будущее всего региона Долины, извлекая уроки как из истории Теночтитлана, так и из современного Мехико о том, как процветающие города могут сосуществовать с процветающими экосистемами.
С бюджетом в 1 миллиард долларов парк Тескоко перепрофилирует структурный каркас и бетонные каньоны, оставшиеся от строительства аэропорта, для создания искусственных озер и сред обитания, предназначенных для посетителей и беспрецедентного сочетания видов. Команда Эчеверрии надеется, что парк также может способствовать экономическому развитию за счет создания питомников местных растений и возрождения находящихся под угрозой исчезновения культурных практик, включая сбор водорослей спирулины. Хотя конечный результат будет мало похож на прошлое Тескоко, он может возродить нечто более фундаментальное: давно уснувшую историю Мексиканской долины о строительстве в гармонии с природными системами.
Однако сегодня мили парка Тескоко остаются окружены периметром забора под охраной военных. Поскольку проект стремится завершиться к 2024 году, когда закончится срок полномочий Лопеса Обрадора (он поклялся не баллотироваться на второй срок), многое остается недоступным для общественности и обремененным спорами. Планы по возрождению озера Тескоко все еще могут исчезнуть.
Возвращение озера Тескоко
Окруженная горными хребтами и двумя вулканами, Мексиканская долина исторически представляла собой «эндорейно-безнапорный бассейн», где вода не может вытекать, а вместо этого инфильтрируется в грунт. Этот процесс концентрирует соль в самой низкой точке, где расположено озеро Тескоко — пробка в «ванне» Долины. На протяжении истории смешанные соленые и пресные воды этой территории служили чашкой Петри для эволюции необычных организмов, включая целую экосистему ныне вымерших видов рыб и аксолотля, земноводного, способного регенерировать конечности, названного в честь одного из богов мешиков.
Сегодня окружающая среда Долины несет на себе следы разрушительной деградации и временных починок. Гидротехнические сооружения XX века пробили этот бассейн гигантскими трубами, уносившими воду и отходы в море. В последние десятилетия озеро Тескоко превратилось в плоскую кустарниковую равнину, доминируемую неместным кустарником spicata и тамариском, с лишь периодически затопляемыми лужами или искусственными прудами. (Кустарники были завезены в 1970-х годах, чтобы остановить пыльные бури, разносящие вызывающие болезни частицы, смытые с дна озера сточными водами и свалками).
Неразработанное дно озера, составляющее парк Тескоко, более чем в 40 раз превышающее по площади Центральный парк Нью-Йорка, наиболее драматично изрезано на его западной границе, на территории площадью около 40 квадратных километров, где в 2015 году началось строительство аэропорта. Когда строительство остановилось в ноябре 2018 года, паукообразная мегаструктура быстро пришла в упадок. На объекте, спроектированном британской архитектурной фирмой Foster + Partners как крупнейший аэропорт Америк, наиболее заметными оставшимися элементами сегодня являются огромные провалы в земле, которые должны были стать фундаментом главного терминала, окаймленные стальными колоннами, уходящими на несколько этажей в небо.
По всему ландшафту разброшены настилы из тесонтеле, красного вулканического гравия, который добывали неподалеку, чтобы обеспечить прочную основу для аэропорта, оставив открытые раны на холмах северного штата Мехико. С момента отмены строительства бесчисленное количество тонн тесонтеле было вывезено с территории, которая должна была стать взлетно-посадочной полосой, поскольку область начинает преобразовываться обратно в водно-болотное угодье.
С самого начала проекта по восстановлению, говорит Эчеверрия, были признаки того, что живая система скрывается под этой загрязненной поверхностью.
Эчеверрия, бывший академик Школы дизайна Стюарта Вейцмана Пенсильванского университета, известный своими вдумчивыми работами по зеленому урбанизму, иногда оказывался в одиночестве среди огромных пространств дна озера Тескоко, за исключением случайного коллеги или кого-либо из его троих детей, которые любят сопровождать его. Он вспоминает, как попал в аварию, проезжая на пикапе по три фута воды, когда ливень снова наполнил просторы озера Тескоко. «Это озеро, — говорит он. — И оно хочет быть озером; оно хочет вернуться».
Оседающий город
В августе 2020 года Эчеверрия объявил о трех приоритетах строительства парка: создание инфраструктуры для посетителей, восстановление растительности и создание пространства для воды. По завершении парк будет включать такие объекты, как спортивный комплекс и велосипедные дорожки для 8,7 миллионов ожидаемых посетителей в год. Пока что эти удобства стали самыми дорогими дополнениями парка, стоившими 175 миллионов долларов из потраченных 230 миллионов, но они составят всего лишь 0,5% от общей площади парка, по оценкам Эчеверрии.
Более масштабными будут усилия по восстановлению растительности озерной системы; в настоящее время выращивается 1,8 миллиона растений, представляющих более 200 видов местной флоры, чтобы вновь озеленить парк. В садовых магазинах обычно не продают галофитную, или солелюбивую, растительность, которая процветает здесь, объясняет Эчеверрия, поэтому большая часть того, что в конечном итоге будет посажено, теперь культивируется в 10-гектарном питомнике на месте.
Однако, возможно, самые драматичные изменения будут связаны с возвращением воды. Проект направлен на восстановление топографии и гидрологии территории с помощью масштабных земляных работ и творческой переработки материалов, оставшихся от аэропорта.
Насыпи из вулканических пород сформируют границы сезонных водоемов, пополняемых дождевой водой и естественными стоками. Дренажные каналы, которые должны были отводить поверхностные воды от аэропорта, перенаправляются обратно на территорию. Девять рек, стекающих с восточного края парка, снова будут позволены заполнять территории, которые ранее покрывало озеро Тескоко. Благодаря этим мерам PELT планирует восстановить 723 гектара водных систем и создать 900 гектаров водоемов, включая северное болото Сьенега-де-Сан-Хуан, а также ныне высохшие озера Халапанго и Тескоко Норте по краям парка.
Эти работы должны помочь решить одну из самых больших проблем Мехико: столица проседает, причем неравномерно. Она расположена над огромным подземным водоносным горизонтом, который чрезмерно эксплуатируется для утоления жажды города, из-за чего улицы в близлежащем центре города извиваются, словно построенные на сдувающемся водяном матрасе. Некоторые части парка Тескоко проседают со скоростью от 20 до 40 сантиметров в год — это самый быстрый темп в городе.
Даже когда город страдает от недостатка воды под ногами, он должен справляться с ее избытком на поверхности, страдая от наводнений во время дождей из-за непроницаемых слоев бетона и асфальта, теперь распространенных по бывшему дну озера. Восстановленные водоемы в парке Тескоко могут помочь предотвратить наводнения в близлежащих районах, действуя как переливной бак города, а концентрированная там вода может просочиться обратно в водоносные горизонты, замедляя оседание города. Эчеверрия также планирует переставить 30-тонные, восьмифутовые сборные бетонные конструкции (первоначально предназначенные для удержания дренажной и канализационной систем аэропорта), чтобы сформировать лабиринтную игровую площадку для посетителей — людей и, как он надеется, других.
Эчеверрия четко заявляет о других преимуществах парка: ожидается, что он значительно улучшит качество воздуха, обеспечит более 7600 рабочих мест и поглотит почти 1,5 миллиона тонн выбросов углерода в год. Но есть еще более важная миссия: «Настоящий проект — это восстановление всего бассейна Мексиканской долины», — говорит он. «[Проект] может служить доказательством концепции… потому что вся гидравлическая система взаимосвязана».
С этой целью он строит искусственные озера разной глубины для создания среды обитания для многих видов. Он стремится восстановить места гнездования и зимовки для более чем 150 видов птиц вдоль миграционного коридора от Аляски до Южной Америки.
Ранние признаки обнадеживают. В годы после отмены строительства аэропорта озеро Набор Каррильо — продолговатый остаток озера Тескоко, осушенный для его строительства, — снова стало голубым и уже принимает цапель и куликов. Фундаменты терминала — ограниченные бетоном по основанию и бокам — затопило так быстро, что трудно поверить, будто они не были построены как водохранилища, говорит Эчеверрия.
Новые эфемерные пруды появляются в сезон дождей и высыхают в сухой сезон. «Каждый восстановленный водоем становится оазисом для птиц», — говорит он. «Через две недели после того, как немного воды наполнило их в сезон дождей, мы обнаружили девять гнезд на территории в семь гектаров».
Место также меняется непредсказуемо, создавая возможности для будущей интерпретации, а также новые проблемы. Огромный бассейн, образовавшийся в фундаментах здания терминала, предоставил нечто, чего в ином случае не существовало — пресноводное озеро без солености окружающего ландшафта. Некоторое время Эчеверрия был заинтригован потенциалом этих пресноводных бассейнов для поддержки таких видов, как аксолотль — пресноводные выжившие из более широкой озерной системы, которые сейчас цепляются за жизнь в заповедниках или неволе. Однако соленая вода теперь незаметно проникла, сделав воду солоноватой и непригодной для чувствительных земноводных. Воссоздать болота Тескоко в точности такими, какими они были, невозможно, объясняет Эчеверрия, равно как и в настоящее время невозможно точно определить, чем закончится восстановление. «Я думаю, что следует смотреть на историю как на подтверждение того, что возможно или желательно», — говорит Эчеверрия. «Но нам не следует смотреть на нее с ностальгией».
Восстановление 2.0
Эрик Хиггс, бывший председатель американского Общества экологического восстановления, объясняет, что такие захватывающие творческие инициативы, как парк Тескоко, также могут продемонстрировать риски, возникающие по мере того, как проекты восстановления выходят за рамки попыток воспроизвести исторические условия.
В течение десятилетий Хиггс наблюдал сдвиг от относительно простого «классического» реставрационного естествознания к новым формам, которые начали появляться в середине 2000-х годов. Возможно, самое важное изменение произошло в том, как обращались с историческими знаниями: Реставрация 2.0, как он ее назвал, рассматривает историю участка лишь как один ключевой якорь, который необходимо понять наряду с другими ценностями — экологическими и культурными — которые могут столь же сильно формировать дизайн проекта.
Это изменение подхода было вызвано необходимостью. Где-то около 2003 года, объясняет Хиггс, «начался полный хаос», когда отрасль начала осознавать, что некоторые экосистемы теперь практически невозможно восстановить, настолько глубоко они были изменены быстро меняющимся климатом, антропогенным воздействием и вторжением чужеродных видов.
Озерная система Мексиканской долины была настолько плотно застроена, что ее восстановление в традиционном смысле потребовало бы выселения тысяч людей, в то время как многие рыбы и птицы, процветавшие вокруг Теночтитлана, вымерли. Но другие заняли их место: в парке Тескоко теперь обитает 48 охраняемых видов. Такие экосистемы имеют ценность. Большинство проектов восстановления сейчас учитывают это, наряду с такими услугами, как защита от наводнений и культурные ценности, включая способность территории обеспечивать средства к существованию за счет важных материалов, продуктов питания и лекарств.
Результаты Реставрации 2.0 могут быть более прагматичными в балансе ценностей. Но, подчеркивает Хиггс, это не означает, что позволено все. Творческие проекты также нуждаются в «поручнях» — руководящих принципах и целях. Оставленные на произвол судьбы, дизайнеры или инженеры-экологи могут прийти к «довольно несдержанному взгляду на то, каким должно стать это место», говорит он. Поэтому крайне важно закрепить этот процесс в «консультациях, обсуждениях, разговорах, вовлечении общественности», говорит он. «Это медленно, утомительно и порой раздорно», но это обеспечивает демократический консенсус, который может способствовать долгосрочной защите.
Парк Тескоко — не единственная попытка масштабного восстановления ландшафтов — есть 35-летний генеральный план для 47 000 квадратных километров Эверглейдс на юге Флориды, например. Но хотя мегапроекты по восстановлению становятся все более распространенными, парк Тескоко уникален своим размером и актуальностью для национальной идентичности, говорит историк окружающей среды Лора Мартин.
В таких культурно значимых и оспариваемых местах, как это, дизайн парка нельзя свести к техническому решению проблем города. Народный фронт в защиту земли (Frente de Pueblos en Defensa de la Tierra, или FPDT) — организация, возглавляемая коренными фермерами-науа с востока Тескоко, среди которых некоторые из 1,5 миллиона потомков мешиков, говорящих на науатле, которые построили Теночтитлан, — рассматривали NAICM и гидравлическую систему, осушающую Тескоко, как современную форму колониализма.
FPDT утверждал, что трансформация окружающей среды дизайнерами и инженерами может быть сродни «геноциду». В 2020 году они включили инженера-гидравлика XVII века Энрико Мартинеса, а также покровителей и дизайнеров NAICM в список «убийц и городских планировщиков, которые пытались искоренить наш образ жизни на земле, в горах и воде» наряду с Эрнаном Кортесом.
Восстановление озера Тескоко отнюдь не лишено этических проблем, которые преследовали NAICM. «Проекты восстановления, безусловно, несут аналогичные риски исключающих результатов, как и коммерческие застройки», — говорит Мартин, чья книга об истории восстановления, Wild by Design, объясняет, как и истребление, и восстановление бизонов служили средствами, с помощью которых белые поселенцы лишали коренные народы их традиционных земель и самих животных — ключевого источника пищи и шкур.
«История экологического восстановления показывает, что забота о диких видах часто шла рука об руку с причинением вреда маргинализованным людям», — говорит она.
Поворот истории
Экологическое восстановление все чаще сталкивается с проектами, расположенными на территориях, которые, как и парк Тескоко, уже претерпели радикальные изменения. Сегодня дизайнеры таких проектов осмеливаются проникать сквозь «напластования истории», а не скрывать периоды, когда на этих участках располагались грязные предприятия и инфраструктура, говорит Хиггс. «Что меня привлекает… так это идея о том, что мы можем понимать места как имеющие сложную историю, требующую ее «распаковки»», — говорит он.
Хиггс приводит в пример Роки-Флэтс, объект по исследованиям ядерного оружия недалеко от Денвера, который имел историю исконного использования коренными народами и колониальной экспроприации, за которой последовал период ядерного арсенала времен Холодной войны и загрязненного радиоактивными отходами участка по программе «Суперфонд», а затем — после вложения миллиардов долларов — началось его существование в качестве Национального заповедника дикой природы. «Рассматривать его на каком-либо одном из этих этапов — значит вводить в заблуждение», — говорит Хиггс. «Говорить „Посмотрите на эту прекрасную дикую природу“, не понимая ее запутанной и многослойной истории, бессмысленно».
Мы начинаем видеть результаты Реставрации 2.0. В Нидерландах Хиггс приводит в пример Маркервадден, цепь из пяти искусственных островов, построенных за последнее десятилетие в качестве убежища для птиц, которые поднялись из мутного озера, ставшего непреднамеренным результатом прерванной схемы осушения земель. Проект был задуман голландским природоохранным благотворительным фондом Natuurmonumenten в сотрудничестве с голландским национальным лесным агентством и Boskalis, одной из крупнейших в мире дноуглубительных компаний.
Маркервадден — это «крайний пример» использования технологий дноуглубления для создания целого архипелага исключительно для птиц, говорит Хиггс, но он показывает, как инновационные проекты могут возникнуть из «слияния необычных обстоятельств».
В случае с Маркервадден проект использует опыт дноуглубления, который голландская компания приобрела при работе над судоходными каналами, и вместо этого направляет его на экологические цели.
«Я бы сказал, что это не было похоже на постепенное, тщательно спланированное десятилетнее усилие по созданию искусственного архипелага. Так это не начиналось», — говорит Хиггс. Но «странные» сочетания обстоятельств могут сойтись, чтобы привести к «этому творческому „Ага!“-моменту».
Прошлое Теночтитлана дает подсказки о том, как искусственные сооружения могут поддерживать природные виды. Например, чинампы — искусственные острова озерной системы, построенные из тростника — создавали небольшие каналы, где процветали такие виды, как аксолотль. «Ядро Мехико полностью рукотворное, закрепленное всего на паре илистых островов», — объясняет антрополог Херардо Гутьеррес из Университета Колорадо в Боулдере. Однако, несмотря на то, что оно было покрыто бетоном, оно сохранило удивительное биоразнообразие; 2% мировых видов живут в пределах его городских границ сегодня.
С момента отмены NAICM общины, окружающие озеро Тескоко, выразили опасения, что усилия по восстановлению помешают местным жителям получить доступ к этому месту, и потребовали права продолжать практики, которые они вели там на протяжении поколений.
Некоторые продолжают выкапывать текеските, сероватую природную минеральную соль, состоящую из соленых осадков, оставшихся на дне озера Тескоко, в то время как небольшое количество местных жителей выращивают ахуаутле, вид яиц насекомых, иногда называемый «мексиканской икрой». К северу от места расположения пруд в форме улитки, известный как Эль-Караколь, иногда использовался для добычи соли и сбора спирулины, популярного ныне «суперфуда», водоросли, которую собирали из щелочных вод озера Тескоко со времен мешиков.
Правительство начало выдавать разрешения местным жителям и пообещало разрешить этим практикам продолжаться. В будущем, говорит Эчеверрия, есть потенциал для расширения этих кустарных промыслов — например, за счет создания ферм спирулины.
Дизайнер указывает на успешные эксперименты, которые уже показывают, как устойчивая экономика может быть встроена в проекты восстановления. На месте питомник сейчас выращивает местные виды флоры для восстановления — и, возможно, когда-нибудь, для продажи — одновременно обеспечивая работой местных жителей.
«У нас уже есть растения в питомнике на сумму около 70 миллионов песо (3,6 миллиона долларов)», — говорит Эчеверрия. Строительство и культивирование обошлись всего в 40 миллионов. «Таким образом, у нас уже есть 30 миллионов песо в виде растений, что является чистой прибылью, что потрясающе всего за два года».
Средства к существованию под угрозой
Поговорите с людьми, живущими на окраине парка Тескоко, и немногие отвечают с таким оптимизмом.
В марте 2022 года федеральное правительство Мексики обозначило озеро Тескоко как Охраняемую природную территорию, а в июне международная коалиция признала его объектом Рамсарской конвенции, или водно-болотным угодьем международного значения.
Тем не менее, тяжелые строительные работы в парке Тескоко продолжаются, проект сильно отстает от намеченной на 2022 год даты открытия, которую Эчеверрия называл, когда мы впервые говорили в январе того же года.
Эта дата зависела от последствий пандемии COVID-19, но дальнейшие задержки были вызваны длительными переговорами с местными общинами и нетрадиционным процессом строительства одного проекта и сноса другого на территории, которая естественно затапливается. До назначения Эчеверрии стальные колонны, обрамлявшие главный терминал, были проданы на металлолом, чтобы вернуть часть из 5 миллиардов долларов, потраченных на строительство аэропорта. Местные СМИ сообщают, что эти усилия по утилизации продвигаются мучительно медленно. Тем временем усилия по откачке всей воды с площадки прекратились, что вызвало повторное затопление.
Сегодня охраняемый резерват Тескоко охватывает территорию, которая когда-то была частью озера, от трущобного района Несауалькойотль (названного в честь доиспанского лидера и строителя города Тескоко) на западной окраине до восточных эхидо, коллективно принадлежавших земель, предоставленных общинам за поддержку Мексиканской революции и являющихся домом для многих коренных жителей, имеющих сильную связь с историей озера Тескоко.
Парк принимает своих первых посетителей, и дикая природа возвращается в озеро Тескоко. В настоящее время для восстановления зелени парка выращивается миллионы местных растений; есть даже платформа для наблюдения за птицами.
Рамон Крусес Карвахаль, занимающий должность Хроникера жизни города Тескоко, своего рода публично назначенного народного историка, говорит, что эти области отражают два типа местных реакций на парк Тескоко: безразличие на урбанизированном западе и недоверие на сельскохозяйственном востоке.
Для многих секретность проекта остается его главным недостатком. Омеро Аридис, широко признанный величайшим живущим поэтом Мексики, который также возглавлял самое влиятельное движение защитников окружающей среды, «Группа 100», говорит, что парк может стать «значительным достижением». Но помимо редких промо-роликов с дронов, показывающих строительство, «невозможно увидеть, что было сделано на данный момент, поскольку общественности не разрешен доступ на территорию».
Хуанита Фонсека, специалист по куликам из природоохранной НПО Manomet, которая работала над восстановлением озер Тескоко для перелетных птиц, вторит этой обеспокоенности, заявляя, что «информация конфиденциальна, а разрешения на доступ к ней ограничены».
В начале 2022 года объявление о создании охраняемой территории было отложено на фоне заявлений о том, что власти не провели адекватных консультаций с местными эхидо. Эти общины сыграли центральную роль в выживании озера Тескоко, борясь с разработкой аэропорта с начала тысячелетия, когда тогдашний президент Висенте Фокс впервые предложил проект, который мог бы экспроприировать около 5000 гектаров земли, в основном у эхидо. FPDT, возглавляемый коренными фермерами-науа с востока Тескоко, вышли сотнями, размахивая мачете, чтобы заблокировать эти планы. Двое членов FPDT были убиты в 2006 году в столкновениях с правительственными силами.
Сегодня среди этих общин нет консенсуса. Многие требуют возвращения земель, экспроприированных у эхидо правительством Фокса. Члены FPDT поддержали восстановление, участвуя в консультациях под руководством правительства и практических усилиях по возрождению водных систем, при этом некоторые призывают к большей роли местных общин в развитии парка в рамках кампании под названием «Manos a La Cuenca» («Руки в Бассейн»). В результате консультаций сельскохозяйственная зона на восточной окраине парка теперь юридически предназначена для традиционного земледелия и не может быть застроена.
Парк Тескоко теперь имеет высшую форму защиты, которую может предоставить федеральное правительство Мексики. Но никто не верит, что этого достаточно для обеспечения выживания заповедника, — говорит антрополог Габриэла Гонсалес, директор Охраняемой природной зоны водных ресурсов озера Тескоко. «Мы не можем полагаться на объявление правового статуса», — говорит она.
В июле 2024 года в Мексике изберут нового президента, который будет волен решать, поддерживать ли этот проект. Несмотря на всю проделанную работу, будущее парка Тескоко может оставаться неопределенным. Преемник Лопеса Обрадора может захотеть вернуть в рассмотрение идею аэропорта — с его обещаниями рабочих мест и экономического роста.
Давление сроков
Эчеверрия признает, что консультации с общественностью «не были его сильной стороной» на всех этапах планирования парка. Вместо этого министр окружающей среды Мария Луиза Альборес возглавила усилия по согласованию условий создания охраняемой территории. Хотя Эчеверрия согласен с тем, что медленный процесс является наиболее эффективным способом восстановления экосистем, здесь это будет невозможно: «У нас нет времени», — говорит он.
Вместо этого он объясняет, что использует шанс, выпадающий раз в жизни, пока он не исчез. «В начале мы решили — или я решил — стать машиной: просто делать столько, сколько сможем, и расти, скажем, за разумный „точку невозврата“», пока у парка есть политическая поддержка. «Это значит, — добавляет он, — что мы сделаем так много, что продолжать будет глупо».
Критики дают более простое объяснение поспешности и секретности, с которой ведется проект, указывая на все более иерархический и авторитарный характер мексиканского общества при Лопесе Обрадоре. Для многих восстановление — это прежде всего политический мяч, а уже потом экологический проект.
Эчеверрия заявляет, что парк откроется к концу 2023 года, чтобы дать общественности шанс составить собственное мнение до выборов нового президента. Он убежден, что посетители полюбят то, что он уже успел увидеть: динамичный и самоподдерживающийся природный процесс, с возрожденными водоемами, запускающими экологический цикл, не наблюдавшийся десятилетиями, и привлекающий обратно разнообразные виды.
Если на территорию удастся отвести достаточно воды, говорит он, можно будет «создать ландшафт водно-болотных угодий, который будет все еще очень сильным и очень богатым», пусть и не таким огромным озером, каким он был когда-то.
Пока же парк Тескоко принимает своих первых посетителей — группы велосипедистов и любителей птиц. Эчеверрия ясно дает понять, что Тескоко никогда не станет грандиозным ландшафтным проектом, вроде Центрального парка или собственного Чапультепека в городе. Сегодня восстановленные участки остаются лишь точками на обширном ландшафте. И видение этого места как возрожденного Теночтитлана вряд ли будет полностью реализовано даже к моменту открытия в конце года; Эчеверрия сравнивает свою работу с восстановительной «иглоукалыванием», которое, как он надеется, будет продолжено местными жителями и преемниками, которые будут направлять область через многолетний процесс восстановления и эволюции.
С дня открытия у Эчеверрии может остаться меньше года на создание базы сторонников, от которой будет зависеть выживание проекта. Поскольку доверие завоевано пока в недостаточной мере, многое поставлено на карту в ближайшие месяцы. После десятилетий запущенности многие жители Мехико рассматривают этот огромный ландшафт как загадочную пустошь, которую они никогда бы не посетили. Эчеверрия надеется, что когда он вновь откроется для публики, жители этого города снова смогут взять на себя ответственность за это место — приняв владение им по-своему, как это делали общества со времен мешиков.
Он рассматривает восстановление этого места как экосистемы и его возвращение к жизни города как нечто единое — изменение «сознания», сопутствующее изменению окружающей среды. Но обе эти трансформации в конечном итоге выйдут из-под его контроля. «Это не тот проект, который можно начать и закончить», — говорит он. «Это живой процесс. Он должен постоянно расти и постоянно развиваться».
